«И надеяться на скорую встречу с ещё одной гончей», — чуть не подумал про себя Кабрио, чуть не поперхнувшись от собственных мыслей.

Нет уж. Даже такое божественное лакомство не стоит того, чтобы ради него второй раз сталкиваться с этим чёрным чудищем. Второй встречи можно и не пережить.

Достав нож и ещё несколько минут покряхтев над тушей, парень приготовил второй кусок и умял его с тем же аппетитом, что и первый. И снова накатила усталость и сонливость.

А ещё жажда. Как же неудобно, что воды никогда нет рядом. А когда есть, её не во что набрать. Сколько смог выпить, столько в себе и неси.

Никто не ставил под сомнение полезность навыков выживания, преподаваемых в Институте, но все они были заточены под одну неделю пребывания в Арксеоне.

А вот к длительному выживанию странников никто не готовил, и Кабрио понятия не имел, как из подручных материалов смастерить себе предметы первой необходимости.

Сытный обед быстро дал о себе знать, и странника начало клонить в сон. Настолько сильно, что он чуть было не свалился прямо здесь. Но нельзя. Резко помотав головой, он заставил себя встать.

Труп гончей — палка о двух концах. С одной стороны, она отвлекает на себя шакалов, но с другой, она же их и приманивает.

А как эти звери поведут себя с мирно спящим странником, будучи сытыми, инструкторы Института не знали. Как-то не удосужился никто из прежних странников проверить.

Может, в людях местные хищники видят только пищу, и после сочного мяса гончей им не будет дела до щуплого паренька. А может, в самой их природе прописано убивать людей, и после трапезы, прежде чем уйти, они походя перегрызут страннику шею.

Взывая к силе воли, Кабрио побрёл подальше от этого места. Далеко отходить не стал, решив, что хватит сотни метров.

На поиск пещеры или выдалбливание люльки в дереве не было ни сил, ни желания, поэтому парень развалился прямо на земле в надежде, что всё зверьё соберётся возле гончей, и им не придёт в голову обследовать окружающую местность.

Сон накатил мгновенно.

Когда Кабрио проснулся, было темно. Но главное, что он в принципе проснулся, а время суток — дело десятое. Значит, за ночь никто не решил употребить его в пищу. Нигде ведь ничего не болит от укусов?

Нет, боль ощущалась лишь в двух, уже привычных местах — локтевом суставе и костяшках пальцев левой руки.

Но что-то было не так. Слишком комфортно себя чувствовал странник, что было непривычно. За последние дни боль и страдания стали для него верными спутниками.

Ну точно же — боль стала слабее. Словно в руку вкололи местную анестезию, облегчая страдания раненого.

И не сказать, чтобы это было хорошо. Матёрые вояки говорят так: если конечность болит, значит, она ещё на месте. А вот если боль вдруг уходит, то что-то не так.

Не запуская пока магические швы и шины, Кабрио осмотрел кисть левой руки. И облегчённо вздохнул, не увидев там ничего, похожего на нагноение. Напротив, всё выглядело так, будто раны стремительно заживают. Как-то даже слишком стремительно…

Перелом снаружи было не увидеть, но и в нём боль определённо уменьшилась. Рукой даже получилось немного шевелить. Именно самой рукой, не задействуя шины. Хотя движения давались с трудом и всё ещё отзывались вспышками боли.

Это что же выходит — он исцеляется? Но с чего вдруг?

Боевая мощь выросла, это факт. Прямо как в компьютерных играх, где убийство монстров даёт левел-апы и напрямую повышает показатели персонажа, без необходимости тренироваться и обучаться стрельбе или фехтованию.

Может ли быть, что вместе с повышением Силы появилась способность к регенерации? Как-то слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кабрио напряг извилины, ища другие варианты.

И нашёл. Мясо гончей! Парень ещё помнил, какую эйфорию вызывала её сочная плоть, какая благодать разливалась по всему телу при его поглощении.

Нет никаких сомнений — именно плоть этого чудища оказала на странника исцеляющий эффект. Значит, Арксеон умеет достойно вознаграждать за победу над сильными врагами.

А этого монстра можно без преувеличения назвать боссом. Для полного комплекта не хватало только выпавших артефактов.

Кстати, как там гончая? Проснулся он удачно, на улице как раз начало светать.

Уже привычными манипуляциями зашив раны, скрепив кость и наложив подвижную шину, Кабрио направился туда, где оставил тушу, на ходу размышляя, что ещё полезного из неё можно извлечь.

Мясо, как ни прискорбно, придётся бросить. За прошедший день оно наверняка успело подгнить, если не было съедено окрестными шакалами. Кабрио не сомневался, что теми пятью, павшими от его руки, дело не ограничится.

Ещё можно было снять шкуру. Только что с ней потом делать? В отличие от типичных фэнтезийных миров, здесь не водилось ни торговцев, чтобы её продать, ни кожевников, чтобы заказать из неё броню «редкого» качества.

Знай Кабрио наверняка, что через день-другой всё же откроются порталы на Землю, вот тогда прихватил бы этот бесценный товар с собой.

Он усмехнулся, представив, как у персонала Института глаза полезут на лоб, когда он явится со шкурой неубиваемой твари. И особенно у того странника, что по милости гончей остался без руки.

А уж деньжищи отвалят такие, что можно будет выкупить небольшое государство.

Но по приходу на место глаза на лоб полезли у него самого. Нет, странник ожидал, что возле трупа могут обнаружиться шакалы. Питаться падалью для таких относительно слабых хищников — обычное дело. Но чтобы их было СТОЛЬКО!

Десять… двенадцать… четырнадцать штук! Выглядывая из-за дерева, Кабрио насчитал четырнадцать тварей, обступивших уже изрядно подъеденную тушу гончей.

Пока одни жадно впивались зубами в плоть, другие с завистливым рычанием пытались к ней подобраться. Но замечая приближение, первые резко оборачивались и грозным рыком прогоняли тех, кто пытался покуситься на их добычу.

Время от времени вспыхивали драки, и шакалы с яростным рыком и скулежом рвали друг друга зубами, пока один из соперников не отступал, либо не падал замертво.

Следом за живыми Кабрио посчитал трупы, и уже не удивился, когда их оказалось на порядок больше пяти, убитых вчера его руками.

Что сказать, Арксеон полон сюрпризов и необъяснимых феноменов. Сколько Кабрио ни напрягал память, не мог вспомнить животных с Земли, за туши которых начиналась бы целая война между представителями одного вида.

Но пришёл он сюда не ради наблюдений за животным миром. Хотя информация лишней тоже не будет.

Шкура. С первого взгляда становилось ясно, что о ней можно забыть. Напрягая челюсти, своими острыми зубками шакалы разрывали шкуру гончей на мелкие лоскуты и жадно выдирали её плоть.

Ну а что с них взять? Для этих тварей существует только мясо. Им не объяснить, что шкура тоже по-своему ценна.

И не сказать, чтобы Кабрио этим сильно опечалился. Пусть он остался без ценного трофея, зато был избавлен от необходимости свежевать громадную тушу и потом таскать с собой шкуру, которая ещё неизвестно, когда пригодится.

Убедившись, что его не заметили, Кабрио покинул это место и продолжил путь. Вскоре он вышел на уже знакомый каменный выступ на окраине леса, с которого открывался вид на скалистый пейзаж.

Нехорошо. Он уже не помнил, когда последний раз пил, в горле пересохло от жажды, а тут ещё биом, не предполагающий ручьёв и других водоёмов.

Но удача снова оказалась на его стороне. Спустя четверть часа пути, заметив чёрное пятно на одной из скал, странник подошёл ближе и убедился, что это вход в пещеру.

А внутри обнаружился грот с небольшим подземным прудом. Бросившись к нему, Кабрио принялся зачерпывать воду руками и жадно глотать её.

А напившись, подумал, как хорошо было бы найти это место вчера, после битвы с гончей. Не пришлось бы спать посреди леса с пересохшей глоткой.

Но сейчас оставаться здесь смысла не было. Бросив грустный прощальный взгляд на пруд, Кабрио покинул пещеру и двинулся дальше через безжизненную скалистую местность.