— Прошу прощения! — выдохнул я. — Мне просто стало скучно…

Еще одна спица угодила уже во вместилище и стала вытягивать из него энергию. Магические веревки и так все заблокировали, но теперь еще и это.

— Сейчас все иголочки перейдут в рабочий режим, и тогда мы с тобой пообщаемся. Но времени у тебя мало. Скажу честно, через минуток тридцать ты обычным человеком станешь и вот тогда запоешь, — развернулся старичок и пошел из камеры.

— Мой вам совет: лучше не заходите после этого, — поднял я голову и посмотрел на него уже глазами проснувшейся во мне твари.

Старожилова это немного напугало, он выскочил и закрыл за собой дверь.

Трутень в кабинете

Только что у него созрел план, как, не привлекая внимания определенных людей, попытаться вызволить Солнцева. Сработает или нет — еще неясно, но это определенно шаг.

Если в том, что сейчас происходит, замешаны заинтересованные военные, в чем Весемир уже почти не сомневался, то осталось лишь понять, откуда растут ноги, и вырвать эти сорняки разом.

Снова Борис послужит приманкой для прополки военных. Главное, чтобы Майорова успела. После того, как Солнцев подделал почерк Твердохлебова, подполковник занялся каллиграфией. Мало кто знал, что для отвлечения от работы Весемир много писал.

В последнее время тренировался на посланиях, рапортах Бориса Ивановича. Не думал Трутень, что так быстро пригодится. Рассчитывал это потом использовать, когда Солнцев начнет выполнять более важные задания.

Письма были написаны, и хоть Александра возмущалась, что она не почтальон, а Солнцев — вообще извращенец и бабник, согласилась на просьбу Весемира. Когда капитан принесет послание, то должно подействовать куда лучше.

— Ты только потерпи, Боря, — произнес Трутень, забивая очередную порцию табака.

Старожилов на пути к генерал-майору

Старичку правда тяжело уже было бегать по лестницам — то в подвал, то на этаж. И сейчас он, держась за поручень, поднимался наверх. Колени болели, ноги уже почти не слушались.

— Пора на пенсию! — остановился Старожилов. — Я заслужил. Хватит работы! У меня уже правнуки, есть кому содержать старика.

Перевел дыхание и подумал о своей жене. Еще двадцать лет назад решил оставить работу и провести наконец-то с ней время, но тогда детям нужны были деньги на покупку дома.

Поэтому Арсений продолжил работать. Не заметил, как постарел, а жена умерла. Дети почти не навещали его, и, кроме работы, ничего не осталось. Поэтому в своем преклонном возрасте он до сих пор пытал людей.

Так хоть какое-то общение и внимание. Старожилов был уверен, что как только он остановится, то очень быстро зачахнет. Как выросли дети, он пропустил. А когда те повзрослели, то не захотели иметь дела с тем, кто пытает. Деньги принимали, а с отцом общаться — извольте.

Сначала внуков не желали привозить, а теперь и правнуков. Вот только в чем виноват Арсений? Старожилов служит своей стране, так как она его об этом попросила. До этого — на стене, а после — в военных конфликтах, во время которых и обратили внимание на его уникальный дар.

Выдохнув и собравшись с силами, старик поднялся на последнюю лестницу. Подошел к кабинету генерал-майора Запашного.

— Разрешите? — постучался он.

— Войдите! — ответил бодрый голос.

Арсений Святославович поведал, что не стал сильно пытать людей Солнцева, остановился на мальчишке. Но тот оказался крепким орешком и пока даже стона не выдал. Многие куда более стойкие мужики уже плакали бы, а этот не сдается, что говорит о соответствующей подготовке. Ну не может малец быть настолько крепким!

Старожилов пошел на крайние меры и сразу стал разрушать вместилище, ведь этого боится каждый маг. Тем более после такого боль от пыток возрастает в разы.

— Я тебе сказал сломать его! — повысил голос Запашный. — Как ты это сделаешь, мне плевать, но сопляк должен во всем признаться! Ты меня понял?

— Да… — тихо ответил Арсений Святославович. Его не пугал Запашный, он за свой век всяких военных навидался.

Старожилов посмотрел на часы.

— Еще пять минут, и Солнцев перестанет быть магом, а там запоет как соловей, — улыбнулся беззубым ртом старичок.

— Свидетелей возьми! Пусть все запишут, и потом с бумагами ко мне. Запомни: сначала его признание, а потом, сдохнет он или нет, меня не касается!

— Понял, — кивнул Арсений Святославович и вышел из кабинета. Ему спускаться минут десять. Поднимался он почти двадцать, но дорога вниз всегда занимает меньше времени.

Солнцев уже перестанет быть магом и почувствует новую боль. Ту, которую он еще никогда не испытывал в жизни, будучи человеком.

Глава 11

Долбанные спицы… Когда ушел старый хрыч, я передумал все варианты, что могу использовать. Идей нет. С каждой минутой чувствую, как из вместилища вытягивают магию, а кожа на груди чешется так, будто сейчас линять начну.

Все сложнее сдерживать желания. Железа стучит, единственный сигнал, что она посылает: «Убей». Стоит мне только потянутся к ее силе, и все, прощай, Солнцев. Сука… Почему-то в эти мгновения переживал больше о ребятах, только бы их не пытали. Два задохлика… Они не выдержат. Ну, и девушки. Не хотелось, чтобы в них спицы тыкали.

У меня начали расти когти. Плюс — я вытолкнул иглы, которые запихали в пальцы. Как мне это поможет, кроме того, что уменьшится боль, пока непонятно…

— Мать моя женщина! — произнес, когда на остатках сил вернул себе человеческое обличье. Еле сдерживался. Вот и помогай потом военным, пора уже срываться с их крючка.

Достало, одни проблемы с ними. Увеличившиеся руки и плечи выгнали еще две иглы. Работал, как минер, контролируя свое обращение по миллиметру. Решил, если получится вырваться, лучше избавиться от инородных тел. Потом вытаскиваю своих, и поминайте как звали. Сидеть и дальше терпеть пытки за просто так не в моем вкусе.

Беда пришла откуда не ждали. Вместилище из-за моих потуг опустело, и тут процесс начал ускоряться. Твою мать…

Майорова села в машину после того, как подполковник передал ей письма

Капитан даже не хотела знать, что в них, ее это не касается. Хотя совсем маленькая частичка любопытства проснулась. Девушка назвала адрес водителю. Машина тронулась, и Александра задумалась. Кто же может быть таким заинтересованным в проблемах Солнцева?

Нагадил парнишка уже знатно и немало кому, один генерал Вяземский чего стоит. Но тут кто-то другой. Даже подполковник не спешит вызволять своего…

— А кто он? — задала вопрос вслух. — Кто он для Весемира?

Эта мысль поглотила девушку, пока она не приехала по первому адресу. Лавка «Сибирская». Письмо адресовано некой Екатерине. То, что это дочь главы рода, Александра отчетливо понимала, но лично никогда не встречалась.

Толкнув дверь, капитан зашла. Колокольчик встретил своим звоном, и перед ней появилась молодая девушка. Неестественно белые волосы, даже локоны Александры перед ними меркли. Худощавая и без груди, но улыбка до ушей. Одета странно: вытянутый свитер и носки шерстяные, в тапках.

— Здравствуйте! — сказала Екатерина. — Чем могу помочь? — девушка улыбалась

— У меня послание для вас, — сухо ответила Майорова.

Передала конверт, предназначавшийся Славецкой. Та удивилась, но приняла послание, аккуратно открыла его и начала читать. Ее лицо изменилось — стало расстроенным и немного злым. Аристократка убрала письмо в конверт и обратилась к капитану.

— Подождите здесь, — сказала она и пошла за прилавок. Ручка двери вспыхнула, девушка исчезла за дверью.

— Так вот какой у тебя вкус? — произнесла себе под нос Александра. — Молоденькие и плоские нравятся, как та твоя другая?

Долго ждать не пришлось, через пять минут вернулась Славецкая и сказала: